Чего боится Норвегия: оценка угроз национальной безопасности

Исламский экстремизм и нынешняя политика России находятся среди наиболее серьезных вызовов, с которыми сегодня сталкивается Норвегия. Именно такие выводы в последнее время присутствуют в ключевых государственных документах, посвященных внешнеполитической стратегии скандинавского королевства и ситуации в сфере национальной безопасности. Проблема терроризма и российская тематика за последние два месяца стали основными пунктами в ежегодном выступлении главы МИД страны Бёрге Бренде перед парламентом, ежегодном докладе Полицейской службы безопасности (ПСБ) страны, открытом докладе FOKUS-2016, подготовленном военной разведывательной службой (ВРС) королевства. Несмотря на то, что после брюссельских терактов в Норвегии, как и в других странах Европы, на первый план вышли вопросы противодействия международным террористическим организациям и доморощенному радикализму, тема "российской угрозы" вскоре вновь завладела вниманием норвежских СМИ на фоне дискуссии о необходимости повышения бюджетных трат на оборону.

Три голоса Норвегии

Говоря о России, норвежские дипломаты и политики традиционно более сдержанны, чем их коллеги из многих других западных стран, включая соседнюю Швецию. Они неизменно подчеркивают готовность к практическому сотрудничеству с РФ, однако столь же неизменно напоминают и о том, что налаживание связей с Западом и снятие санкций должны быть увязаны с выполнением Россией Минских соглашений.

В этой связи выражать "глубокую обеспокоенность" наращиванием российского военного и разведывательного потенциала традиционно приходится норвежским силовикам и военным. Для них уже два года мантрой является фраза "Россия не представляет непосредственной военной угрозы для Норвегии", за которой, впрочем, следует и ряд обязательных уточнений о том, что действия РФ становятся все более непредсказуемыми, а ситуация может стремительно измениться. В Норвегии опасаются, что даже при сохранении мирных и конструктивных отношений между двумя странами серьезный инцидент с участием России и любого из государств НАТО втянет Норвегию в противостояние, в котором помощь альянса может подоспеть слишком поздно. Вместе с тем, норвежские военачальники следуют примеру политического руководства, как правило, тщательно взвешивая каждое из заявлений и стараясь не делать их излишне резкими.

Правда, время от времени с алармистских позиций выступают бывшие и действующие норвежские военные чины, некоторые сотрудники ПСБ и журналисты. Именно последние периодически возвращаются к таким "горячим" темам, как борьба за ресурсы Арктики, последствия вторжения российских войск на север Норвегии и необходимость подготовки к подобному сценарию, вербовка норвежцев российскими разведслужбами, а также якобы имеющие место попытки РФ оказать давление на Норвегию, выражающиеся в отправке в страну беженцев с Ближнего Востока.

Таким образом, можно сказать, что Норвегия говорит о России на трех языках, которые следует разделять и не путать друг с другом. Это сдержанный язык политических заявлений, где всегда есть место словам о сотрудничестве двух стран и его успехах, но пока практически отсутствуют упоминания о возможной угрозе со стороны России; предельно отточенный язык официальных формулировок военного ведомства, где потенциальные угрозы сухо перечислены и систематизированы; а также язык газетных передовиц, где приводятся более или менее взвешенные рассуждения экспертов о потенциальных проблемах в российско-норвежских отношениях.

Примечательно, что источники известного в Норвегии журналиста Четиля Стурмарка, специализирующегося на вопросах обороны и безопасности, говорят об отчетливом стремлении норвежского руководства контролировать и сохранять низкий градус дискуссии о России. По сведениям Стурмарка, главу ПСБ неоднократно вызывали "на ковер" в министерство юстиции и общественной безопасности за излишне резкие и чреватые протестами российской стороны заявления ее подчиненных о деятельности российской разведки в Норвегии. Показателен и другой случай, произошедший в январе, когда Норвегия и РФ согласовывали процедуру возвращения в Россию группы ранее прибывших в королевство сирийских и афганских беженцев. Тогда Бренде заявил журналистам, что излишне резкая и критическая позиция норвежских СМИ в этом вопросе может осложнить работу дипломатов и вызвать нежелательную реакцию в Москве. Несмотря на то, что тогда тема действительно была раздута прессой сверх всякой меры, слова министра иностранных дел были крайне негативно восприняты представителями СМИ, посчитавшими, что им пытаются заткнуть рты.

Эти случаи показывают, что норвежские политики не хотят провоцировать Россию, считая важным сохранять по крайней мере хорошие рабочие отношения с "большим восточным соседом" на случай кризисных ситуаций. В руководстве страны неоднократно давали понять, что считают удачной линию поведения, которой Норвегия придерживалась во времена холодной войны: воздерживаться от откровенно провокационных действий, быть открытыми к диалогу и при этом не демонстрировать слабости, несмотря на очевидную и признаваемую асимметричность военных потенциалов стран- соседей.

Чего ждут от России

Многие из факторов, в настоящий момент беспокоящих норвежский истеблишмент, перечислены в докладе о вызовах в сфере безопасности FOKUS, который по традиции, заложенной его предшественником Хьелем Грандхагеном, в этом году публично представлял общественности новый глава военной разведки Мортен Хага Лунде (генерал-лейтенант занял данный пост 1 января, до этого возглавлял главное оперативное командование ВС страны). "Непредсказуемость и "неопределенность" - два главных слова, которые характеризуют первый из разделов подготовленного ВРС доклада, который уже второй год подряд посвящен РФ.

В FOKUS-2016 отмечается усиление антизападной риторики со стороны России, модернизация ее вооруженных сил, которые "стали более оперативными и мобильными", а также усиление РФ в Арктике. В военном плане это "существенно повышает способность России влиять на свободу действий Норвегии и ее союзников на Севере", отмечают аналитики.

В докладе ПСБ, в свою очередь, традиционно обращают внимание на то, что Россия якобы ведет активный сбор разведданных о состоянии норвежской обороны и уровне боеготовности, что "в конечном итоге может поставить под угрозу ключевые норвежские интересы и возможность осуществлять контроль над территорией страны". Среди всех иностранных разведок, действующих в Норвегии, российская, как полагают в ПСБ, обладает наибольшим потенциалом для ослабления и подрыва интересов королевства. При этом в спецслужбе также указывают на растущую, как утверждается, активность разведчиков из КНР, специализацией которых считается промышленный и технологический шпионаж. Усиление безопасности компьютерных систем как в государственном, так и в частном секторах называется в числе приоритетных задач для обеспечения безопасности королевства.

Нельзя сказать, что по сравнению с прошлым годом общий тон обоих докладов и используемые формулировки претерпели серьезные изменения, однако несколько поменялся контекст. Уже в ближайшее время правительству предстоит принять новый долгосрочный план развития вооруженных сил и определить уровень расходов на оборону в ближайшие годы, что является весьма болезненным вопросом на фоне падения нефтяных цен и кризисной ситуации на норвежском рынке труда. Пока что похоже на то, что правительство примет наиболее скромный из предложенных генштабом планов финансирования ВС и не будет пытаться во что бы то ни стало довести траты на оборону до 2% от ВВП к 2024 году, как того требует НАТО.

Исламский терроризм

Угроза, исходящая от радикальных исламистов, отнюдь не списывается со счетов норвежскими спецслужбами, однако последние два года в официальных документах ей уделяется внимание уже после рассмотрения российской темы. Норвежские силовики считают вероятным осуществление терактов на территории королевства, но указывают на то, что такая вероятность несколько снизилась после проведенных в стране арестов радикальных идеологов, а также лиц, принимавших участие в боевых действиях на территории Сирии и Ирака на стороне террористов. По оценкам ПСБ, это способствовало разобщению экстремистского подполья в Норвегии. Однако очень серьезным фактором риска остается радикализация молодых мусульман. После терактов в Брюсселе спецслужбы Норвегии проводят переоценку угроз.

Беженцы, которых в 2015 году в страну прибыло 30 тысяч - втрое больше, чем в предыдущие несколько лет - сейчас не рассматриваются в качестве отдельной угрозы норвежским интересам, хотя с ними связаны несколько факторов риска, которые могут усилиться с течением времени. Во-первых, в силу своей социальной незащищенности они наиболее уязвимы для идеологической обработки. Во-вторых, среди них по всей вероятности есть военные преступники и лица, связанные с группировкой "Исламское государство" (ИГ), однако, согласно оценкам ПСБ, "по состоянию на начало 2016 года ничто не указывает на наличие попыток со стороны ИГ и "Аль-Каиды" направить в страну под видом беженцев лиц, готовых к совершению актов насилия".

В настоящий момент в ПСБ указывают, что воевать на стороне исламистов в Ирак и Сирию с 2012 года отправились менее 100 жителей королевства. Ранее в прессе, впрочем, назывались иные цифры - 120-140 человек. Среди примкнувших к ИГ и другим террористическим группировкам есть как обратившиеся в ислам этнические норвежцы, которых меньшинство, и родившиеся в стране иммигранты во втором поколении, так и недавние иммигранты, в том числе пока не получившие гражданства. Половина уехавших по-прежнему участвует в боевых действиях, 30 вернулись в Норвегию, остальные погибли. Обвинения в пособничестве террористам были предъявлены 10 вернувшимся норвежцам, трое получили тюремные сроки. Именно эти люди, как полагают в ПСБ, потенциально наиболее опасны для общества и могут готовить теракты. При этом еще 20 "возвращенцев" пока находятся на свободе. В полиции не считают их серьезной угрозой обществу, против них нет достаточных улик или предъявить обвинения им нельзя по формальным причинам юридического характера.

Обратной стороной медали исламского экстремизма, а также миграционного кризиса является усиление праворадикальных группировок. В спецслужбах Норвегии, которые хорошо помнят свой промах с Андерсом Брейвиком (совершил кровавый теракт в июле 2011 г. - прим. корр. ТАСС), стараются внимательно следить за ситуацией в этой преимущественно маргинальной среде, особенно учитывая появление на улицах норвежских городов добровольных "патрулей", состоящих из противников миграции. В ПСБ не исключают возможности столкновений между ультраправыми и беженцами, поджогов в центрах для просителей убежища (в отличие от Швеции, в Норвегии это пока единичные случаи), а, возможно, и массовых актов насилия. Считается, что наибольшую угрозу могут представлять норвежские праворадикалы, участвовавшие в боевых действиях на востоке Украины. У них, как полагают в ПСБ, может быть доступ к оружию, а также налаженные контакты с единомышленниками из других стран.

Норвежские ответы

Для борьбы с потенциальными террористами Норвегия планирует увеличивать финансирование спецслужб, а также дать силовикам больше полномочий в ряде сфер: при осуществлении обысков, ведении скрытой прослушки, видеонаблюдения. С гораздо большим вниманием к проверке документов и биографий беженцев будет относиться и полиция.

В сфере разведки потенциал уже в ближайшее время должен существенно усилиться. Норвегия традиционно служила "глазами и ушами" НАТО в Арктике, и сейчас эта задача становится более актуальной для альянса. Норвегия, в свою очередь, также заинтересована в более активной роли альянса в северных морях.

Совместно с США к 2020 году планируется развернуть в норвежском Вардё у границы с Россией новый мощный радар, предназначенный для "каталогизации объектов и отслеживания происходящего в космическом пространстве, а также наблюдения за ситуацией в норвежской зоне интересов". Он будет работать вместе с действующим в Вардё американским радаром "Глобус-2", который официально находится в ведении военной разведки королевства. В ВРС корр. ТАСС заявили, что новый радар уже давно должен был заменить выходящее из строя оборудование, и модернизация РЛС не связана с Россией. Подчиненные Лунде также отмечают, что РЛС в Вардё "не использовались и не будут использоваться в качестве системы раннего оповещения о пусках баллистических ракет или как радары ПРО". Впрочем, как у российской стороны, так и у норвежских журналистов уже давно есть определенные основания полагать, что основная цель РЛС заключается именно в этом.

Кроме радара в распоряжение ВРС Норвегии уже в этом году поступит новый оснащенный на базе ЦРУ в США корабль радиоэлектронной разведки "Марьята", который, как и три его предшественника, по всей вероятности, будет выполнять секретные задачи в Баренцевом море, следя за российским Северным флотом. Он был заложен задолго до конфликта на Украине, однако неожиданностью стало то, что прежняя "Марьята", которую планировалось списать, будет модернизирована, переименована в "Эгер" и направлена в Норвежское море уже в 2017-м году. Таким образом в распоряжении ВРС королевства впервые будут сразу два корабля-шпиона, способных работать в арктических условиях.

Вопрос об оснащении и финансировании вооруженных сил в целом по-прежнему подвешен в воздухе. Норвегия в ближайшие месяцы получит из США первую партию новых F-35, однако пока нет ясности, сможет ли она оплатить все 52 истребителя, которые планировала купить. Падение обменного курса кроны к доллару и необходимость направлять средства на другие статьи бюджета, в том числе и военного, могут повлиять на окончательное решение правительства. Под вопросом остается судьба подлодок норвежских ВМС и самолетов морской разведки "Орион" - и те, и другие пора менять, однако пока еще не решено, на что.